– Сколько жертв?

– Не меньше шестидесяти человек за одну ночь. До рассвета они не дали нам ни минуты покоя. Потом ушли. Когда взошло солнце, господин Ясур попытался с оставшимися боевиками прорваться к кораблю, но ничего не вышло. Иные нас не пропустили. Еще ночь, ну, может быть, две – и они уничтожат всех.

– Сколько боеспособных людей осталось у этого твоего Ясура?

– Вчера вечером, когда все были живы – двадцать пять. Утром выяснилось, что осталось двенадцать. Точнее, уже одиннадцать. Когда я сбежал из Айрон-Рока, один Иной… Словом, он убил моего сопровождающего.

Гильгоф подозрительно нахмурился, слушая, и спросил:

– А почему он вас не убил?

– Это был Мистер Пиквик, сэр. Он меня узнал и не стал трогать. Я с этим зверем очень долго работал на Сцилле. Пиквик самый спокойный из всей стаи. И умный. Он тоже участвовал в атаке на главный корпус, я его видел, но… Он не станет делать ничего плохого именно мне. Он слышит приказы ретранслятора, однако, в отличие от всех остальных Иных, исполняет команды. Если только прибор в моих руках. Зверь мне доверяет. Почему – не знаю. Наверное, оттого, что я всегда хорошо к нему относился.

Снова задал вопрос Казаков:

– Мы можем связаться с командиром джихадовцев, как его?..

– Господин Ясур, – напомнил Дугал. – Очень приличный, образованный человек, хотя и фанатик. Наверное, не сможете. Террористы были настолько уверены в том, что акция пройдет без сучка и задоринки, что не взяли с корабля ни одной системы дальней связи. Только переносные рации с минимальным комплектом батарей. Вы не сумеете их достать направленным лучом или радио любого диапазона – у джихадовцев свой особый код, который никто не знает. Перехватить их сигнал невозможно, и точно так же невозможно вступить с ними в контакт, не зная кодировки. А когда Иные – вот умные твари! – обесточили центральные здания, повредив кабель электростанции, полностью отказали передающее устройство Планка и все прочие системы дальней и ближней связи.

– А ты? – Казаков слегка пнул носком ботинка сумку Дугала, стоящую под столом. – Ты же смог разговаривать с нами!

– Портативный ноутбук, при нем – складная антенна, способная посылать направленный луч на расстояние до трехсот миль, и установленная программа экстренной связи. Разработка корпорации Майкрософт. Глючит иногда, но Гейтсы всегда этим были грешны. Выпустят программу с недоделками, потом изволь докупать к ней недостающие аксессуары… Я эти штуки постоянно с собой таскаю, вещь полезная. Только антенну спер у господина Ясура. Он, наверное, очень злится… Это была единственная.

– И тем самым ты, придурок, лишил нас возможности поговорить с колонией и освободить людей, – со злостью в голосе рявкнул лейтенант, хлопнув себя ладонью по колену. – Нам кровь из носу нужна связь с Ясуром! До заката два часа. Если мы не выведем заложников до наступления темноты… Сколько прошлой ночью погибло? Шестьдесят человек? Воображаю, какую резню устроят сбрендившие Иные сегодня! Ты хоть понимаешь, что они мстят людям? Если раньше они относились к нам только как к существам, пригодным в пищу и для выращивания эмбрионов, то теперь… Мы для них враги. Врагов Иные будут уничтожать.

– Почему? – округлил глаза Дугал. – А Мистер Пиквик? Он вполне нормален, если можно так сказать про Иного.

– Стой, стой! – вскричал Гильгоф, вскочив со своего кресла так, будто сидел на еже – Пиквик – я правильно запомнил кличку это твари? Он тебя слушается? Конкретно тебя – дружка-приятеля? Есть!

– У вас, Вениамин Борисович, – вздохнула Маша, – очередной гениальный план?

– Именно! Укрепить на звере портативную систему связи и послать его в Айрон-Рок. Его не обязательно пристрелят. Если Иной проявит сообразительность, в чем я уверен, он доставит прибор на место, а сам потихоньку смоется, если уж мистеру Мак-Эвану так хочется сохранить его жизнь.

«Ну это он зря надеется… – мельком подумал лейтенант. – Когда эвакуируем людей. Иными придется заняться вплотную. И перебить всех до одного!»

– Это мысль, – рассудительно сказал Бишоп. – Или, например, можно послать человека под охраной Иного. То есть не совсем человека. Животные не видят во мне врага. Я для Иных только механизм. Понимаете? По крайней мере, я сумею растолковать этому господину Ясуру наш план.

– Ратников, быстро на склад. – Казаков принял решение мгновенно, не раздумывая. – Возьми два аппарата, работающих в коротковолновом диапазоне, и тащи в ангар транспортера. Мистер Мак-Эван, отправляйтесь туда же. Вообще-то это наш единственный шанс. Бишоп самостоятельно не сможет пробраться через заваренные ворота или переплетения вентиляционных шахт, а Иной наверняка отлично ориентируется. Проводник – лучше не придумаешь. А если вдруг наши сумасшедшие зверюги распознают в Бишопе угрозу, сумеет защитить.

– Влип я с вами, джентльмены, – вздохнул Дугал. – Знаете, я, пожалуй, тоже пойду. Один раз выбрался из Айрон-Рока, выйду и второй раз.

– Можете остаться, – бросил Казаков. – В вашем участии нет никакой надобности.

– Ясур мне поверит, а вот вашему роботу… Это еще подумать надо. Придется, конечно, изобрести правдоподобную версию смерти Малика…

– Сомневаюсь, – критически заметил Гильгоф, – что террористы вам поверят. Вы пропадаете неизвестно куда, и одновременно исчезает один из их людей. Потом вы объявляетесь в компании андроида и Иного, заявляя, что появились неизвестные пираты, готовые безво… ну почти безвозмездно провести спасательную акцию. Да вам пулю в затылок пустят!

– Верно, – огорчился Дугал, уже настроившийся на героический поступок. – Тогда пускай идет один только синтетик. Но лучше бы, конечно, вдвоем.

– Может, я пойду? – робко заикнулась Маша, хотя понимала, что суется в безнадежное дело. Преодолеть выставленные Иными «караулы», договориться с чокнутым предводителем террористов и вернуться обратно целой и невредимой?

– Вы с ума сошли! – едва только не хором произнесли Казаков, Эккарт и доктор Гильгоф.

Лейтенант продолжил за всех остальных:

– Послушайте, Маша, да аллахакбаровцы не станут вас слушать только потому, что вы женщина! Никуда вы не пойдете!

– Ничего подобного. – В груди у Ельцовой заиграл азарт. – Именно потому, что я женщина, будет больше доверия, чем, например, вам, Сергей. Вспомните, как на Ахероне…

– Не надо про Ахерон! – схватился за голову Казаков. – Маша, вы что, феминистка? Выступаете за полное равноправие женщин? Вы хоть понимаете, что шансов вернуться оттуда живой у вас ноль целых, хрен десятых? Что если Иной, про которого говорил мистер Мак-Эван, такой же полоумный, как и остальные, а сейчас просто прикидывается филантропом? Да он вас сожрет и не поперхнется…

– Меня будет охранять Бишоп, – сказала Ельцова. – Кроме того, мы возьмем с собой самое лучшее оружие. И я не феминистка, а ксенолог. Если честно, всю жизнь мечтала о Нобелевской премии. Понимаете, какие возможности открываются? Вживую исследовать не просто Иных как вид, а Иных во взаимодействии с человеком в экстремальной ситуации!

– Ненавижу ученых, – мрачно сказал лейтенант. – Вам приключений на Ахероне показалось мало? Ну и катитесь. Между прочим, вы подчиняетесь не мне, а господину Гильгофу, как старшему над научной группой. Его и спрашивайте.

Маша вопросительно посмотрела на доктора Гильгофа:

– Веня, вы меня правда отпустите?

– Идите, идите, – мелко закивал ученый. – Вас отправят домой в цинковом гробу, а я присвою результаты ваших исследований и сам заграбастаю Нобеля. Обещаю каждый месяц приносить цветы на могилу.

– Ну раз Вениамин Борисович согласен, – бесстрастно сказала Ельцова, – я пошла переодеваться. Сергей, приготовьте мне винтовку М-41-А. Я с ней научилась обращаться на Ахероне.

Она с самым независимым видом вышла из кают-компании, оставив позади изумленных мужчин, и отправилась в свою комнату – необходимо было сменить чистый светло-синий костюм, найденный в шкафчике занятой ею каюты «Цезаря», на что-нибудь более подходящее к полевым условиям.