Маша зашагала вслед за лейтенантом, мельком отметив, что его сержант и двое рядовых расставлены по периметру площадки перед административным зданием, а третий находится в башне пулемета вездехода.

– Зачем грузовики? – спросила она.

– Чем тащить заложников пешком, проще отвезти. Сколько там народу? Шестьдесят пять человек? Нормально, перевезем. Кузова вместят по три десятка.

Берген шагнул вперед и вежливо кивнул Казакову:

– Сэр, это вы проводите операцию?

– А вы – Олаф? – скорее утвердительно, нежели вопросительно сказал лейтенант. – Времени мало, поэтому начинайте выводить людей. Что за стрельба была недавно?

– Животные, сэр. Но сейчас они ушли. Детекторы показывают, что они прячутся в боковых зданиях.

– Непонятно… Хорошо, выделите двоих своих людей, пусть сядут за руль грузовиков. Остальные разместятся вдоль бортов, прикрывать заложников, если Иные решатся на нас напасть во время транспортировки.

– Да, сэр, – ничуть не обижаясь на командный тон Казакова, ответил Берген и, быстро зайдя через пролом в холл нижнего этажа здания, скомандовал: – Мистер Во, Герберт, к машинам. Двигатели завести, но с места до моей команды не трогаться. Отозвать всех из дальних коридоров. Финнеган, дубина, следи, чтобы не было давки. Джентльмены, приказы господина лейтенанта, – Олаф ткнул пальцем в Казакова, – выполнять как мои. Приступайте.

За двадцать минут почти совсем стемнело. Свет давали лишь яркие фары броневиков и двух самосвалов, а люди лейтенанта периодически зажигали осветительные шашки. Это время потратили на вывод людей Айрон-Рока из здания – классический приказ всех спасательных операций «женщины и дети идут первыми» был выполнен, двое наемников по указанию своего сержанта помогли бывшим заложникам забраться через высокие борта в кузов и взяли под охрану машины.

Берген подошел к Казакову:

– Сэр, мы почти закончили. Удивляюсь, что пока все так гладко идет.

– Вам что-нибудь нужно? – спросил лейтенант.

– Я прошу подтвердить ваши слова, сэр, – спокойно сказал Берген. – Когда мы окажемся на аэродроме, я со своей командой улечу на «Шейхе», в смысле на «Олимпике»… без всяких препятствий с вашей стороны.

– Повторяю, я не полицейский, – невозмутимо ответил Казаков, наблюдая, как последних заложников сажают в машины. – Катитесь. Между прочим, с нашего корабля сообщают, что в пространство, окружающее Геон, вошли два военных корабля Европейского Сообщества. Минут через тридцать-сорок они приземлятся.

– Черт! – Олаф нахмурился и, повернувшись к своим, выкрикнул: – Быстро! Все по местам!

Казакова сзади за плечо тронула Маша:

– Сергей, проблема. Нельзя оставлять живых Иных. Европейцы теоретически смогут их забрать с собой.

– Я помню приказ, – сквозь зубы ответил Казаков. – Пожалуй, до прилета военных мы сможем уничтожить базу. Не могу же я сейчас посылать людей в здания охотиться на тварей? Потери представляете? Наступает ночь, стемнело… Что-нибудь придумаем, но потом.

…Никто из людей не заметил, как Иной, казавшийся в сумерках неясной черной тенью, перевалил через ограждение колонии и двинулся к «Цезарю». Зверь быстро миновал летное поле, забрался, как и раньше, в гнездо шасси и притих. Мистер Пиквик чувствовал, что вскоре произойдет нечто очень нехорошее, но боялся подойти к созданию, говорившему с ним на языке Высших. Андроида окружали люди, а у них было оружие. Единственного человека, которому Пиквик хоть немного доверял, а именно Дугала, зверь не нашел.

«Гладко, все слишком гладко, верно сказал Олаф. – с беспокойством думал Казаков, забираясь в вездеход. Обер-лейтенант Эккарт, Бишоп и компьютерный техник из числа наемников минуту назад доложили ему, что детекторы и определители массы реагируют на Иных, собравшихся в две группы справа и слева от центрального проезда. Но, к счастью, наружу не выходят, предпочитая оставаться в опустевших зданиях. – Или зверюги уяснили, что нападать на нас бессмысленно, или… У них есть свой собственный план. Все равно надо ехать. Военные прибудут через несколько десятков минут… За это время нужно успеть полностью зачистить территорию от Иных и смыться самим. Не резон светить нашу команду перед армией Европейского сообщества. А если мы позволим сбежать наемникам Олафа, то в глазах закона будем выглядеть соучастниками».

– Бишоп! – Казаков обернулся и нашел взглядом стоящего в тени, но чуткого и внимательного андроида. – Езжай на первом грузовике. Ты будешь там полезнее.

Бишоп молча прошел к первой машине, ловко вскарабкался на крышу кабины и подготовил винтовку – ему очень не нравилась царившая вокруг тишина. Как затишье перед бурей.

Вездеход Эккарта, стоящий у въезда в Айрон-Рок, должен был пропустить броневик Казакова, затем грузовики и замкнуть цепочку. Таким образом, заложников охраняли две боевые машины, способные открыть огонь по любому противнику. Люди Бергена заняли свои места на бортах кузовов. Маша сидела в транспортере рядом с местом водителя и настороженно поглядывала в иллюминаторы – не мелькнет ли где знакомая тень Иного. Приборы, регистрирующие движения живых организмов, утверждали, что Иные пока не пытаются покинуть закрытые корпуса базы.

– Берген? – позвал Казаков, поднося микрофон ко рту. – Три-четыре, поехали! Только очень осмотрительно.

– Постараемся, – коротко ответил Олаф и оборвал связь.

Тотчас с новой силой взревели двигатели грузовиков, и машины, переваливаясь на обломках снесенного взрывом здания, одна за другой тронулись вперед. Предстояло преодолеть около двухсот метров по территории базы, миновать ворота, а за ними – около полукилометра открытого пространства до посадочной площадки.

Машины двигались медленно, установленные на кабинах дополнительные фары и небольшие прожектора были повернуты вбок, освещая дома справа и слева. Со стороны пустыни дул ставший вечером прохладным ветер. Казаков уже почти убедил себя, что ничего страшного не произойдет. Однако, зная привычки Иных, нельзя было быть уверенным ни в чем.

– Движение в корпусе справа. – Ратников следил за детектором. – Группа животных перемещается с первого этажа на второй. То же самое слева. Идут всей стаей.

– На второй? – забеспокоилась Маша.

– Там на всех окнах щиты, – ответил Казаков и слегка увеличил скорость транспортера. – Прежде чем они сумеют их выломать, мы проскочим. Хотя… Черт возьми! Они вылезут на крышу!

Лейтенант схватил рацию и вызвал Бергена:

– Олаф! Жмите на газ! Быстрее! Смотрите наве… Ой, блин!

Маша аж взвизгнула, когда на корпус вездехода обрушился мощный удар, ничуть, однако, не повредивший броневику.

– Что такое? – выкрикнула она, понимая: Иные, выбравшись на крыши корпусов, начали прыгать сверху. Они не собирались позволять людям беспрепятственно покинуть территорию базы.

Семнадцать черных хищников – это много или мало? Наверное, слишком много. Пускай ты вооружен по последнему слову техники, под твоим командованием два десятка оторвиголов, способных в одиночку справиться с целым взводом, но невозможно противостоять массированной и жесткой атаке умных, хитрющих и крайне озлобленных тварей…

Иные рвались вперед, чтобы убивать. Им не требовались носители эмбрионов или пища. Звери, как вывезенные со Сциллы, так и родившиеся уже здесь, на Геоне, мстили людям за то, что двуногие с присущей им наглостью вторглись не просто на чужую территорию, но в чужое сознание. За то, что пытались сделать из них, Иных, примитивных рабов, выполняющих команды. Рабский бунт всегда страшен.

Ныне сидящий в тепле и уюте «Цезаря» доктор Гильгоф справедливо говорил о невероятно развитом общественном разуме Иных и о неотвратимом наказании людям за бессмысленные эксперименты над тем, что невозможно понять. Атаковавшим колонну с заложниками животным было все равно, кто именно ставил опыты над ними и их сородичами. Прежде всего это делал человек. И сейчас Иные уничтожали человека как символ чужого, непонятного и враждебного для них мира.